Нет мудрее и прекрасней средства от тревог,
Чем ночная песня шин,
Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог
Штопаем ранения души…
Это не я пою, это внизу поют. Родные, знакомые до боли голоса… А я лежу на втором этаже и почти засыпаю.
Хороший день рождения. Спокойный. Один день спокойствия – это все о чем можно мечтать после такой безумной весны и такого страшного лета.
…Яхта – это здорово! Ветер в лицо, брызги и скорость, скорость… Я и не думала, что под парусами можно ходить так быстро. Лицо теперь горит, руки болят, тело все еще не может привыкнуть к тому, что его не качает, но впечатление полета над гладью воды не забудется никогда.
В два конца идет дорога, но себе не лги:
Нам в обратный путь нельзя.
Слава богу, мой дружище есть у нас враги,
Значит, есть, наверно, и друзья
главное – я вернулась. Я это снова я. Быть эхом сейчас не самый лучший вариант – слишком много чувств, слишком много боли… Но я рада, что в понедельник я посмотрю в глаза друзьям, а не чужим людям. Возможно я даже переживу этот год… Если я пережила шестой-седьмой класс и не наделала глупостей, то должна справиться и сейчас. Я ведь стала чуть-чуть сильнее.
Я справлюсь. Я должна.
Дождь за окном. И небо серое-серое, ватное… Здесь хорошо, здесь очень странные озера - серебристые, будто подсвеченные изнутри, здесь растут сосны и рябины, воздух по ночам пахнет полынью. Я здесь… Внизу дядя Миша играет на гитаре (он как-то очень по-особенному играет: легко и в то же время бережно), Вязовский курит трубку (запах табака и вишни доходит даже сюда), папа с Серым рассматривают немецкие рапиры и шпаги на стенах, мама поет… А я буду спать.
Не верь разлукам, старина, их круг
Лишь сон, ей-богу,
Придут другие времена, мой друг,
Ты верь в дорогу.
Нет дороги окончанья, есть зато ее итог.
Дороги трудны, но хуже без дорог
Дороги трудны, но хуже без дорог,
Дороги трудны, но хуже без дорог,
Дороги трудны…
23.08.08
Чем ночная песня шин,
Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог
Штопаем ранения души…
Это не я пою, это внизу поют. Родные, знакомые до боли голоса… А я лежу на втором этаже и почти засыпаю.
Хороший день рождения. Спокойный. Один день спокойствия – это все о чем можно мечтать после такой безумной весны и такого страшного лета.
…Яхта – это здорово! Ветер в лицо, брызги и скорость, скорость… Я и не думала, что под парусами можно ходить так быстро. Лицо теперь горит, руки болят, тело все еще не может привыкнуть к тому, что его не качает, но впечатление полета над гладью воды не забудется никогда.
В два конца идет дорога, но себе не лги:
Нам в обратный путь нельзя.
Слава богу, мой дружище есть у нас враги,
Значит, есть, наверно, и друзья
главное – я вернулась. Я это снова я. Быть эхом сейчас не самый лучший вариант – слишком много чувств, слишком много боли… Но я рада, что в понедельник я посмотрю в глаза друзьям, а не чужим людям. Возможно я даже переживу этот год… Если я пережила шестой-седьмой класс и не наделала глупостей, то должна справиться и сейчас. Я ведь стала чуть-чуть сильнее.
Я справлюсь. Я должна.
Дождь за окном. И небо серое-серое, ватное… Здесь хорошо, здесь очень странные озера - серебристые, будто подсвеченные изнутри, здесь растут сосны и рябины, воздух по ночам пахнет полынью. Я здесь… Внизу дядя Миша играет на гитаре (он как-то очень по-особенному играет: легко и в то же время бережно), Вязовский курит трубку (запах табака и вишни доходит даже сюда), папа с Серым рассматривают немецкие рапиры и шпаги на стенах, мама поет… А я буду спать.
Не верь разлукам, старина, их круг
Лишь сон, ей-богу,
Придут другие времена, мой друг,
Ты верь в дорогу.
Нет дороги окончанья, есть зато ее итог.
Дороги трудны, но хуже без дорог
Дороги трудны, но хуже без дорог,
Дороги трудны, но хуже без дорог,
Дороги трудны…
23.08.08